Ознакомительная версия.
Мы сидели, раздумчиво глядя «в никуда». Какого черта – мы не хотели ничего пересдавать, потому что вообще пока ничего не хотели… Еще недавно было лето, мы отдыхали, знакомились с девчонками и мальчишками, и хотя началась уже вторая половина сентября, мы еще не включились полностью в учебу, и нам не хотелось перенапрягаться… Ну, заканчиваем школу, ну, в этом году, но ведь до конца-то учебного года еще так далеко! Целых девять месяцев!
«А-а-а, ерунда какая-то», думали мы, слушая нашу «классную».
– В общем, вы подумайте, и потом подойдете ко мне. Все, можете идти! Кто дежурный сегодня по классу?
– Так убежали они! – хором сказали мы.
– Тогда Куницына и Бобров, остаются мыть полы!
Мы дежурили парами и каждый день после занятий убирали класс. Мыли полы, поливали цветы, вытирали пыль, а также доску от мела.
– Вот, например, тебе, Нелля, – сказал я Куницыной, когда «Зинаида» вышла из класса. – Тебе предстоит поднапрячься, и не только пересдать черчение, но и вымыть полы…
Нелька развернулась в мою сторону, и швырнула в меня набитой меловой пылью «тряпкой от доски», но я уже выскочил за дверь класса и захлопнул ее за собой. Наверное, она все-таки попала тряпкой – в дверь!
Вот так я и оказался в парке один.
Еще шел шестой урок, коридоры нашей школы были пусты, и я спустился по лестнице, держа в руках пальто, на первый этаж. Через узкий тамбур я вышел наружу через обе двери, и пошел по асфальтовой аллее, обсаженной все еще зелеными кустами акации, к выходу за пределы школьного двора. Аллея выходила прямо на улицу Ленина, справа осталась улица Центральная и озеро, которое располагалось в центре поселка, а прямо передо мной была калитка в ограде нашего парка.
Я шел по аллее, по правую руку осталась огороженная деревянным штакетником летняя танцплощадка – сейчас пустая, деревянный пол ее покрывали кое-где осенние листья, которые роняли окружающие площадку со всех сторон высокие клены и тополя.
В парке было пусто. Скоро должен был зазвонить звонок, и тогда по аллее, которой я шел теперь, пойдут, побегут и прошагают, каждый в зависимости от темперамента, мои товарищи – учащиеся средней школы номер один.
А в данный момент здесь было пусто.
Не доходя до выхода из центральных ворот парка, я свернул влево и по тропинке прошел к скамейке. Ее окружали высокие кусты сирени, и листья с них еще не начали осыпаться. Но на самой поверхности скамьи и спинке, из квадратного сечения деревянных брусков, прикрепленных к трем массивным чугунным округлым ножкам, немногие пока еще желтые кленовые листья уже лежали.
Поставив портфель на сидение, я надел на себя, наконец, пальто, и, стряхнув ладонью листья, сел на край скамьи. Я вытянул ноги, развел в стороны руки и сладко потянулся. А потом, откинувшись на спинку, прикрыл глаза и решил посидеть несколько минут. Ни о чем не думая, просто отдохнуть вот так, минут десять-пятнадцать. И подышать напоенным осенней свежей лиственной прелью пряным прозрачным воздухом.
Ни о чем конкретном я не думал. Передо мной был редкий штакетник ограды, за ним, прямо на асфальте улицы Озерной, стояла такая же точно выкрашенная зеленой краской скамейка, как и та, на которой сидел я.
Она была пустой.
Лениво повернув голову, я посмотрел налево. Там, сразу за высокой оградой парка, стоял с края площади памятник Ленину. Ко мне Владимир Ильич стоял спиной. Он смотрел перед собой, в левой руке, прижатой к груди, у него была скомканная кепка, а правой он указывал вперед, к победе коммунизма!
Но это он так думал (если памятники способны думать), что он указывает на дорогу к светлому будущему. А на самом деле – наши боговещенские мужики говорили, что он указывает на дежурный продовольственный магазин, который был прямо на противоположной стороне площади, как раз перед Владимиром Ильичом. Вообще-то для местных алкоголиков, это и был путь «в светлое будущее»…
Именно в дежурном магазине, который открывался в восемь утра, они поправляли здоровье, покупая дешевое плодово-ягодное вино за 1 рубль 03 копейки. И выходя из магазина, прямо тут же, из горлышка, утоляя жажду, они, задирая при этом голову, видели Ленина, рукой указывающего им путь к спасению… Впрочем, они и без него прекрасно знали этот путь, но выпив живительную дозу, не забывали сказать: «Спасибо!» Владимиру Ильичу.
Но на площади частыми обитателями были не только «страждущие живительной влаги». Именно по ней ходили многие из нас в школу – и из школы, особенно – если нужно было убить время. Кроме дежурного магазина, на площади находился районный универмаг, в котором был книжный магазин. Мы ведь все почти читали, читали постоянно, запоем. Поэтому в книжный магазин мы заходили чуть ли не ежедневно – то, что позднее станет дефицитом: фантастика, приключения, детективы, в середине шестидесятых годов продавались на прилавках, а не прятались под них.
А стоили тогда книги от 30 до 60 копеек за одну, и вот увидев нужную книжку, мы с моим другом Миутой просили продавщиц придержать ее на часок, и бежали к родителям.
Его мама была редактором районной газеты, а мой отец – районным судьей. Тот, кто первым из нас выпросит у родителей заветный полтинник, становился обладателем книги. А второй – как говорится, кто опоздал – тот не успел… ну, вы понимаете. Читали же книгу мы все равно оба, по очереди, причем особенно хорошие книги перечитывали по десятку раз. Это было время, когда поднимались на творческий Олимп братья Стругацкие, да и многие другие. После прихода Никиты Сергеевича Хрущева в некоторых сферах жизни произошли серьезные изменения. В частности – в культуре, и вот на содержании книг изменения на вершине власти сказались определенно.
Да, а Валера Миута не только мой лучший друг, но и одноклассник. И жили мы в домах рядом, через ограду, на улице Кучеровых.
Мы были настолько близкими друзьями, что даже проделали калитку в разделяющей наши усадьбы ограде. Чтобы не ходить друг к другу в обход, через уличные ворота.
А прямо рядом с площадью находился РДК – районный дом культуры. Но туда мы ходили только при посещении библиотеки. И вечерами на танцы.
Вот летом танцы были трижды в неделю на открытой танцплощадке в парке, а с наступлением октября – и до мая месяца они переносились в танцевальный зал РДК. Здесь также, как и летом на танцплощадке, всегда играл эстрадный квартет, вход стоил 30 копеек, и молодежь таким образом могла отдыхать круглый год.
А кстати, с площадью и памятником Ленину связан один курьезный случай. Имеющий серьезное политическое значение районного масштаба.
Ознакомительная версия.
